Дмитрий Евдокимов - Бретер на вес золота [litres]
Поэтому мы с месье Эйнаурральде сопоставили наши физические и материальные возможности, и компанию нам составили еще господа де Коменж и Ван Гален. А поскольку мои работодатели увеличили оплату за второй трапезный зал и стройку, за которой тоже нужно было присматривать, то вскоре к нам присоединились еще де Ферьер и барон дю Бартез, успевший оправиться от поединка с д’Эмери.
– Во-первых, у вас тут весело, – пояснил свой выбор барон, – во-вторых, здесь возможно почувствовать себя рыцарем, делающим благое дело, в-третьих, мое баронство едва сводит концы с концами, а у вас я хоть самого себя смогу содержать.
Буквально на следующий день моим патрульным удалось повязать двоих грабителей, покусившихся на имущество торговца овощами. По моему распоряжению задержанные были переданы городской страже. А уже спустя час ко мне прибыл посыльный от начальника стражи графа де Фризе с настоятельной просьбой немедленно предстать пред его ясные очи.
Поначалу граф произвел на меня неприятное впечатление. Был он очень толст, имел три подбородка, сильно потел и носил парик с собранными сзади в конский хвост черными волосами. Весь вид его олицетворял сытую беззаботность и уверенность в незыблемости своего положения. Справедливости ради стоит отметить, что о происходящем на городских улицах он все-таки был осведомлен весьма неплохо.
Разговор наш начался с обвинений и угроз, но пыл главы стражников быстро иссяк, и дальше мы пообщались практически на равных. Фризе обстоятельно расспросил о схеме патрулирования, об организации смен, о задержании грабителей. Ни одобрения, ни порицания в итоге высказано не было, зато неожиданно поступило предложение перейти на службу в городскую стражу.
Если бы это случилось в то время, когда я метался между предложением трактирщика и сведением счетов с жизнью, то я ухватился бы за него не раздумывая. Несмотря на непрестижность профессии, невысокое жалованье и плохую репутацию стражников в общем. Но сейчас я уже был не один. За мной были люди, которые мне поверили и которых я не мог подвести, отказавшись от уже данных обещаний. Я сказал де Фризе нет.
Главный стражник горестно вздохнул, но убеждать не стал. Велел воздержаться от соблазнов вершить самим суд и всех задержанных передавать в руки бравых охранников правопорядка. На том и расстались.
Я не склонен связывать случившееся тем вечером с посещением резиденции графа де Фризе. А вот месье эльф считает, что связь существует, и самая что ни на есть прямая, правда, никаких доказательств предъявить не может. Ну, да бог с ним, главное, что все мы остались живы.
По жизни человек я скорее осторожный, нежели безрассудный, но есть у меня один недостаток: всегда боюсь, что меня хотя бы заподозрят в трусости. Не могу даже сказать, откуда взялся этот комплекс, но, сколько себя помню, он всегда со мной. Поэтому если на моем пути встречается темный закоулок с подозрительно копошащимися в его недрах тенями, то этот самый недостаток не позволяет мне перейти на другую сторону улицы. А вдруг обитатели закоулка подумают, что я испугался?
Возвращался домой я уже затемно. И, в силу вышеназванных причин, дорогу старался выбирать безопасную, но не гнушаясь пересекать сильно затемненные места.
Ничего особенного не происходило, я без происшествий достиг хорошо освещенной Второй Ремесленной улицы. Великая вещь – чувство безопасности. Всего пару месяцев назад в это время суток весь восточный район Монтеры был темен, мрачен и безлюден. А сейчас наша улица была довольно сносно освещена и далеко не безлюдна.
До «Серебряного оленя» оставалась всего сотня метров, уже можно было различить фигуры вышедших на крыльцо подышать свежим воздухом посетителей. Но мой путь домой лежал через непонятно как возникшее на нашей улице темное пятно. Один из фонарей едва тлел и практически не давал света, следующий же за ним вообще не проявлял признаков жизни. Очень странно – ведь фонарщики проходили по улице не более двух часов назад, а они всегда проверяют уровень масла в фонарях. Мог фитиль испортиться, но два фитиля подряд на соседних фонарях?
Это было еще не все. В обнимку с первым фонарным столбом наполовину стоял, наполовину висел какой-то грязный пьянчужка. В рваной соломенной шляпе, задрипанном и грязном длинном плаще, из-под которого виднелись сапоги, облепленные слоем не успевшей высохнуть грязи. Это где же он нашел столько грязи, учитывая, что дождей не было уже недели три? А шляпа с плащом? Они почему-то явственно представлялись в качестве одежки для огородного пугала. Странный тип, странный. И сапоги-то грязные сверх всякой меры, а не рваные, и что это там тускло сверкнуло из-под слоя грязи? Не серебряная ли пряжка? Ну-ну.
Ага, а в темноте арки входа в мясную лавку что-то шевельнулось. Легонько так, как будто принял боевую стойку долго сидевший в засаде охотник, увидевший наконец давно поджидаемую дичь. Ну, а кто здесь в качестве дичи – и ежу понятно.
Слабый глас осторожности предлагает перейти на другую сторону улицы, но я его не слушаю. В самом деле: а вдруг они вовсе не меня поджидают, тогда подумают, что я струсил…
Иду вперед, не сбавляя шага, ничем не выказывая свои страхи и сомнения. Прохожу мимо исполняющего роль пьяницы-пугала типа, улавливаю краем глаза начало движения, резко приседаю, одновременно разворачиваясь лицом к опасности. Тихонько щелкает пружина, уже в движении раскрывающая лезвие навахи, со свистом рассекается воздух над моей головой. Перед моим взором возник незащищенный бок промахнувшегося человека, и я что есть сил толкнулся в него обеими руками. Упали оба. «Пугало» в последний момент судорожно рванулся и успел развернуться, завалившись, таким образом, не на живот, а на спину. Я тоже не сумел сохранить равновесие и упал на спину, но инстинкт самосохранения заставил продолжить движение и перекатом уйти подальше от столкновения. Вскочив на ноги, тут же потянул из ножен спасительную шпагу – как нельзя вовремя: стремительно выдвинувшийся из арки темный силуэт попытался разрубить мне голову кавалерийским палашом.
Где-то на другой стороне улицы закричала женщина, хлопнула дверь трактира, после секундной паузы заорали с крыльца «Серебряного оленя». Я судорожно отразил удар палаша в пятой позиции и попытался сразу контратаковать нового противника в лицо. Промахнулся, отскочил в сторону, чтобы избежать ответной атаки в невыгодном положении, и с изумлением услышал резкий удар о камни мостовой – в том месте, где я только что стоял, расцвел маленький фейерверк искр, выбитых арбалетным болтом из камня. Еще и стрелок по мою душу!
